Сергей Воинов — “аэродромный ребенок”, мечтающий пощупать облака

Воздухоплавание Кто хоть раз поднялся в небо — не расстанется с ним никогда. Если впервые шагнул в люк с парашютом за плечами в четырнадцать лет — отравлен на всю жизнь. Сергей Воинов провел все детство на аэродромах, потом стал летчиком... Последняя любовь — тепловые аэростаты. Чем хорош аэростат? Можно потрогать облака. “Висишь, как паучок на ниточке, и отдыхаешь”.

Нас звали “аэродромные дети”. У меня отец — военный, всю жизнь провел на аэродроме. Его мечта стать летчиком не исполнилась, он — парашютист–инструктор парашютно–десантной службы. И я был всегда с ним на аэродроме. В 14 лет первый раз в прямом смысле шагнул в небо: прыгнул с парашютом. В те времена разрешалось прыгать только с 16 лет, не так как сейчас: за деньги кого хочешь “сбросят”, а тогда все подпольно было. Потом всю жизнь мотались по военным городкам, с детства шла подготовка к авиации.

Отец подсказал мне, куда подавать документы, чтобы попасть в дальнюю авиацию. Так я оказался в Тамбовском училище. Учился, учился, учился, Союз развалился, стратегия никому не нужна, весь полк летает на одном самолете, налета нет, год за два не идет. Я уволился. Пришел на гражданку. Кому нужен летчик? Да никому. Получил гражданскую специальность: инженер–электронщик, поскольку я еще электроникой увлекался (чтобы детям показывать диплом и говорить, какой у них папа умный).

В это время в Алма–Ате начали летать на тепловых аэростатах. Появилась одна воздухоплавательная “контора”, другая. Не смог я без пятого океана, так и попал туда, к ним.

Начинал, как все, наверное: веревки таскал, мешки, корзину. Много на привязи работал, потом сам начал летать на аэростате. Я работал инженером–электронщиком на крупнейшем предприятии легкой промышленности в Казахстане — ремонтировал швейные машинки... Развалилась одна “контора”, в которой я иногда подрабатывал, а аэростат остался у меня, и я тихо–мирно стал летать. Потом собрался на Чемпионат России в 1996 г. Посмотрю, думаю, что я значу в спорте. (В чемпионатах Казахстана постоянно участвовал.) Но тут Витя Загайнов сказал: “А там документы нужны”. Пошел в ДОСААФ: ребята, нужны документы. Они по старой дружбе дали. Так я стал лицензированным пилотом - воздухоплавателем. А сейчас только этим и живу. Это мое увлечение, и моя работа, и мое призвание.

— Когда ты совершил первый самостоятельный полет?

— Первый раз, в качестве командира теплового аэростата — в 1991 или начале 1992 года... Весна, город Узун–Агач, снег не сошел еще, полетели, назад–вперед, назад–вперед, час, второй, третий, хоть какую высоту ни набирай, никуда нельзя уйти. Стартовали в ямке–котловине. Скучно стало, сели на дорогу, прямо среди машин.

— На каких аэростатах ты летал?

— Один аэростат у нас был импортный, остальные — отечественные аэростаты. В чемпионатах по воздухоплаванию Казахстана, которые начали проводиться с 1991 года, я летал на всех, кроме первого. Тогда был полный бардак: ничего не спрашивали, не надо было регистрировать воздушное судно, не нужен был сертификат эксплуатанта и т.д. Все мы бывшие военные, все друг дружку знают, отец оттуда же — тоже на аэростате летал, когда вышел на пенсию. Все друзья–товарищи — что ж не помочь–то? Т.е., конечно, мы давали заявки в зональный центр, но действовали только через военных.

— Сейчас ты участвуешь в Алма–атинских соревнованиях?

— А их нет...

— Когда же они закончились?

— А я уехал три года назад, и они кончились.

— Т.е., организовывал их ты?

— Нет, не я. Просто постепенно количество участников все уменьшалось. На первом чемпионате по воздухоплаванию было 13 аэростатов, на втором —7, на третьем — 5, на четвертом — 4 аэростата.

— На что похож полет на аэростате?

—Тепловой аэростат сопоставить с чем–либо сложно. Это воздушное судно отдано стихии на 100%. Поэтому не знать стихию нежелательно. Надо всегда знать, что тебя ждет. Я начинал летать и много летал в предгорьях, а в горах это сложнее, чем здесь. Где–то что–то сам знал, авиация мне много дала, где–то своим умом доходил. Есть хорошая фраза у Камерона: Мужество пилота аэростата заключается в том, чтобы не лететь сломя голову, а отказаться от полета. А сравнивать невозможно. Например, взять самолет. У нас в училище поговорка была: “Зачем Мигу–21 крылья?” — “Чтобы курсант не думал, что он на ракете”. Сидишь, рев вокруг тебя, все мелькает, и ты управляешь всем, пока техника не откажет. А аэростат? Да если и откажет — ничего страшного. Аэростат в свободном падении будет “уходить” вниз — 4-5 м/сек. Для сравнения: парашютисты–спортсмены развивают в снижении до 8 м/сек.

Чем аэростат хорош? Можно облака “пощупать”. Правда, их на самом деле не пощупаешь, туман один. Но это невозможно ни на одном другом воздушном судне. А вообще прелесть аэростатов в том, что на всех воздушных судах есть динамика, а на аэростате при хорошей погоде — никакой. Висишь, как паучок на ниточке, и отдыхаешь.

Источник статьи: И.Блескова, Е.Силаева

< Вернуться